стрелялки про чечню на пк
-
Last design
Новогодние игрушки
В семьдесят восьмом мне посчастливилось: я попал в консерваторский класс Малинина и сразу же окунулся в эту удивительную, неповторимую атмосферу его вдохновенных (не побоюсь этого слова) и одновременно кропотливых занятий. Каждую деталь, каждую фразу, каждый пассаж снова и снова. пока из сочетания звуков не возникнет, не забрезжит, не обозначится таинственным, неразличимым мерцанием Музыка. Поэтому неудивительно, что мы, как мотыльки на свет ночной лампы, слетались к нему в класс, чтобы приобщиться, разгадать, постичь. Да, он был магнитом, притягивающим к себе, затягивающим в свой особый мир, где царила Красота и Гармония (мир, попав в который, уже было не вырваться). Какие незабываемые минуты довелось пережить нам на его уроках, да и не только нам, а и тем, кто приходил как вольнослушатели: да, в 45-й класс случались целые паломничества! Люди самых разных профессий стремились к Мастеру не только музыканты, но и художники, писатели, философы. Одно можно сказать: по глубине, яркости, мастерству, артистичности уроки Евгения Васильевича можно было сравнить только с его блистательными концертами. Впрочем, бывал он требователен, резок, даже жесток, если не находил другого способа воздействия на ученика. Самолюбия не щадил. Нарочно старался разозлить и тем самым вызвать ответное желание доказать, что ты чего-то стоишь: так дзэнский наставник бьет ученика бамбуковой палкой по голове, и тогда приходит просветление. Помню, играю я Евгению Васильевичу Вторую балладу Шопена, а он газетой шуршит, читает. Отыграл. Поворачиваюсь к нему. А он смотрит на меня так, словно и не ожидал увидеть меня за роялем. «Ах это ты! Что ты мне играл-то? Вторую балладу?» Обиделся я, разозлился и в следующий раз сыграл балладу так, что мой учитель уже не шуршал газетой. 1 2 следующая › последняя »
Отапливаемая площадь помещения кв.
-
